«Это идея передачи: им нужен конфликт, и он получился. Разгорелись жаркие споры. Но в целом вышло, мягко говоря, избиение журналистами группы «Ранетки». Это совсем не моя музыка. Хотя понятно, что у них есть своя публика — в основном девочки, дети. Вообще меня поразило: перед самой сценой стояли девочки абсолютно одного возраста и вида, но половина из них кричала Matrixx, половина — «Ранетки».

О ГОТИЧЕСКОМ ИМИДЖЕ
«Еще в «Агате Кристи» выбрал себе черно-железное облачение. Дима Снейк, Валера Аркадин и Костя Бекрев тоже не сговариваясь тяготеют к черному цвету. Потому что слишком много черного в жизни вокруг творится… Но среди нашей публики встречаются не только готы, есть даже эмо. А в основном контингент все-таки повзрослее — от 18 до 30 лет».

О ПЕСНЕ «ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ВЕРУ — КУДА ДЕВАТЬСЯ ПИОНЕРУ?»
«Мне нравится соединять несоединимое, играть на контрастах. Конкретно в этой фразе, с одной стороны, как бы цитирование популярной советской песни, с другой — горькая ирония по поводу судьбы моего поколения. Я начал расти в Советском Союзе, но в мои 15 лет грянула перестройка, в 21 — Союз распался. Т. е. я в той стране не успел повзрослеть и стать циником. Не скажу, что полностью проникся идеями пионерской организации или комсомола. Но я смотрел фильмы «Кортик», «Бронзовая птица» и увлекался этой романтикой. Честность, открытость — вот были наши идеалы. Наша учительница литературы, такая ленинистка-сталинистка, привила мне искреннюю любовь к Маяковскому и такое же, как у него, физическое отвращение к мещанству, серости, подлизыванию, подстраиванию».

ОБ АЛЬБОМЕ «МАЛЕНЬКИЙ ФРИЦ»
«Это было неожиданное озарение, такие озарения случаются очень редко. Я вдруг начал писать песни от лица этого маленького Фрица. Чувствовал его, сопереживал ему. Отчасти это были и мои мысли, просто как бы аранжированные в определенной теме. Очень люблю этот альбом. А ругать меня за него стали сейчас: что за музыкальное восхваление Гитлера?.. Я отвечаю: вы ничего не понимаете, это не хвала Гитлеру, а песни о нашей ущербности, которая рождает в нас жажду своего собственного Гитлера — в музыке ли, в индустрии, в политике. Люди не могут жить без фюрера, вот о чем речь. Тут и сочувствие к маленькому человечку, нуждающемуся в вожде, и брезгливость. Меня вообще интересовали разные идеологии, пытавшиеся стать альтернативами миру без идеологии, в котором единственная идея — это зарабатывание денег и успех любой ценой. Мне хотелось понять, с какими мыслями и настроем зарождался национал-социализм, поначалу — у того же Муссолини — не носивший такого кровавого характера, как затем у Гитлера. Меня интересовала идея пролетарской коммунистической революции. Хотелось проследить, как эти идеи перерождаются в свою полную противоположность, какие перемены происходят с людьми, которые сначала бесстрашно боролись против тиранов, а потом сами становились еще худшими тиранами и убийцами. Еще в «Агате Кристи» у нас был альбом «Майн Кайф», где я попытался в меру своих способностей проанализировать эту тему».

О ПРОИСХОДЯЩЕМ В СТРАНЕ
«Не могу смотреть по телевизору никаких новостей, потому что чувствую ложь и фальшь в каждом слове. Не меньшую, чем во времена Советского Союза. Что было в Советском Союзе хорошим — какая-никакая, но все-таки обеспеченная старость: человек работал на страну и знал, что она вернет ему долг. Этого наши православные чекисты не взяли, сейчас старики нищи и обобраны».

О РЕЛИГИИ
«У меня сложные отношения с Богом. То верю в него, то нет. Иногда мне кажется, что он оставил эту страну, по тем безобразиям, которые здесь происходит. По тому, как умирают старики, как молодежь старчивается на наркотиках, потому что у нее нет будущего. В России будущее есть только у тех, кто идет в чиновники или бандиты. Впрочем, может, Бог оставил мир вообще».

О СОБЫТИЯХ В МИРЕ
«Мир-то уже пылает. Думают, что это война рас или религий, а это на самом деле деформированная классовая ненависть третьего мира к богатым, зажравшимся европейцам».

В КАКОМ СОСТОЯНИИ ПИШЕТ СТИХИ
«В совершенно трезвом. Я пишу только в трезвом состоянии».

О ПЕРСПЕКТИВАХ СПЕТЬ ДУЭТОМ С МОИСЕЕВЫМ
«Я очень уважаю Бориса, как и все, кто с ним знаком. Он фантастический трудоголик. Но боюсь, наши поклонники не поняли бы этого тандема. Пока я стараюсь сам все петь (Смеется.)».

О ВАЛЕРИИ ГАЙ ГЕРМАНИКЕ
«Не хочу сейчас об этом вспоминать, мы с Лерой расстались шесть месяцев назад, не буду говорить о ней ничего — ни хорошего, ни плохого. Эта тема для меня закрыта».

НА КАКОМ УРОВНЕ ЕГО ОТНОШЕНИЯ С БРАТОМ
«Да в принципе на нормальном. Учтите, что мы в течение 22 лет 80 процентов времени проводили вместе — на гастролях, в студии, на интервью. А остальное время практически не общались, у каждого была своя личная жизнь. Сейчас мы общаемся в каких-то редких случаях, преимущественно по делу. Но это не значит, что мы рассорились. Просто вот такие ровные отношения».

ЗВАЛ ЛИ ЕГО ШЕВЧУК НА СВОИ ПРОТЕСТНЫЕ АКЦИИ
«Ни он, никто другой не звал. Может быть, я пока недостаточно правильная или большая фигура. (Смеется.) Да и не вижу знамен, под которые бы встал без зазрения совести. Я все-таки независимый человек. И, может быть, слишком рефлексирующий».

О РОКЕ
«Рок может умереть внутри какого-то конкретного человека — творца или слушателя. Но пока есть люди, которые очень искренне чувствуют себя в этой нише, до тех пор рок жив. А они есть, я их вижу на наших концертах, на «Последних танках в Париже»… И на Западе есть очень интересные молодые группы. Год назад был период, когда я слушал очень много западной музыки и узнал много свежего, интересного. Сейчас я стараюсь ничего не слушать, потому что сочиняю песни для нового альбома, над которым мы работаем, не хочу загружать себя чьей-то музыкой, чтобы не было чужого влияния. Уже много сочинил, больше чем на альбом, есть даже песня про полицию — бывшую милицию, очень смешная и ироническая. Придется что-то вычленять, отбирать…»

О СРОКЕ ГОДНОСТИ ПЕСЕН
«Я сейчас пытаюсь песне, написанной не 30, а три года назад, найти место в новом альбоме и понимаю, что ну никак она не встает, потому что от нее уже есть какая-то усталость. Я сам за это время изменился как автор, как человек. Как бы она ни была тогда хороша, да и сегодня не потеряла привлекательности, но все равно это уже вчерашний день. Мне из-за этого приходится многие песни забывать».

О НАРКОТИКАХ
«С наркотиками давно завязано, 10 лет уже прошло. Вот тут можно конкретно сказать: здоровье не позволяет. И тем не менее я не демонизирую наркотики. Они, к сожалению, всегда были и будут, вне зависимости от самых лучших наших порывов. Конечно, очень больно смотреть на молодежь, которая с 13–15 лет садится на иглу. Моя наркотическая эпопея началась, когда я уже стал музыкантом, у меня были дело жизни и популярность. А те молодые, у которых ничего этого нет, и шансов выкарабкаться практически не имеют».

О ДВИЖЕНИЯХ ЗА ЗДОРОВЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ
«Я не верю в эти движения, зная подноготную многих из них. Могу лично помогать конкретному наркоману, такое было и есть».

КАК ОН ЗАВЯЗАЛ С НАРКОМАНИЕЙ
«У меня просто какая-то иррациональная воля к жизни. Я очень депрессивный человек, но всегда живет надежда, что-то хорошее в жизни еще может случиться».

ЧАСТО ЛИ ОБЩАЕТСЯ С СЫНОМ
«В основном по телефону. А очно — когда приезжаю в Екатеринбург с гастролями. Ему 14 лет, живет там со своей мамой, занимается музыкой. Ходит в кружок по гитаре, до этого ходил на аккордеон. У него очень хороший слух, это я помню еще по времени, когда мы жили вместе: поставит папину видеокассету и подпевает совершенно идеально. Но музыкой как специальностью он пока не хочет заниматься, у него другие приоритеты. Сложно сказать какие: что-то связанное с механикой».

КАК РАБОТАЕТ СО СЛОМАННОЙ НОГОЙ
«Ничего — выхожу, сажусь на стул и работаю. Три месяца уже нога в корсете. Третий перелом ноги за 9 лет — фантастическая невезучка».

О СКАЧИВАНИИ ПЕСЕН ЧЕРЕЗ ИНТЕРНЕТ
«Не могу сказать, что эта ситуация мне нравится, но такова реальность, с которой невозможно не считаться: интернет оттесняет диски. Хотя и пластинок «Прекрасного жестока» уже продано несколько тысяч. Ну и остаются концерты. На съемную квартиру в Москве хватает».