Перед концертом в ДК музыканты группы «Ария» Владимир Холстинин (гитара) и Виталий Дубинин (бас-гитара) побеседовали с ЖВ о великой литературе, интернете и феномене популярности

- Ваш последний номерной альбом 2011 года, который вышел после ухода из группы вокалиста Артура Беркута, назывался «Феникс». Феникс, как известно, – мифологическая птица, обладающая способностью сжигать себя и затем возрождаться. В Жуковский же вы приехали с программой, которая называется «Все что было», расскажите о ней.

Виталий Дубинин: «Феникс», правда, не имел никакого отношения к смене вокалиста: мы задумали назвать так альбом еще до его ухода. «Все что было» – это тур по заявкам зрителей, наших фэнов. В конце прошлого лета мы провели опрос в Интернете, какие бы песни хотели услышать люди на наших концертах. Голосование на сайте шло в течение месяца, и по его итогам мы составили программу, которая на 90% состоит из песен, выбранных нашими поклонниками. В основном это песни из классического репертуара группы.

- Выбор людей был предсказуем или же что-то смогло вас удивить?

Владимир Холстинин: Мы думали, что будет больше общепринятых песен, вроде «Улицы роз», «Штиля» и «Колизея», а заказывали вещи, которые мы не играли по 10-15 лет. Не знаю, может, они сговорились, а может, это действительно мнение народа.

В.Д.: Народ голосовал не за самые лучшие песни, а за те песни, которые они давно не слышали.

- Например?

В.Д.: Допустим, песня «Смотри!». Мы ее играли только в 98 или 99 году, когда был тур в поддержку альбома «Генератор зла», и с тех пор мы ее не исполняли.

В.Х.: А если поклонникам по 16 лет, то у них никогда и не было возможности услышать ее вживую.

- После выхода песни «Симфония огня» с прилавков книжных магазинов будто бы исчезла книга Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту», на основе которой она написана. Это правдивая история?

В.Х.: Действительно, у меня был случай, когда я хотел купить другу книжку, зашел в магазин и спросил «451 градус», а продавец отвечает: мол, нет, все разобрали. Может, сборник, говорю, какой остался, наверняка она в нем будет. Оказывается, что и сборников никаких не осталось. «Не понимаю, что происходит, за последнюю неделю раскупили всего Брэдбери», - недоумевает продавец. Тут у меня возникла мысль, что в следующий раз, когда будем писать песню, надо предварительно договариваться с книжными магазинами, звонить и спрашивать: ребят, у вас, может, на складе что-нибудь залежалось? (Смеется.)

- Назовите тогда несколько книг, которые хотели бы таким вот образом пропиарить.

В.Х.: Ну, «451 градус по Фаренгейту» мне хотелось пропиарить с детства, когда в 14 лет услышал радиопостановку. Тогда это было модно: включаешь на кухне радио - и ком в горле встает от того, что там начинается. Даже в школу не идешь. И вот я еще подростком услышал Брэдбери, и все мечтал написать песню на основе этой истории, донести ее до сцены. Но сюжет очень необычный, поэтому долгое время ничего не получалось. У нас в этом альбоме («Феникс». - Прим. авт.) есть еще одно непростое произведение на основе романа Патрика Зюскинда «Парфюмер» – «История одного убийцы».

В.Д.: С этой песней тоже все было очень непросто. Пушкина предложила написать стихи, текст на музыку по мотивам романа. А ведь это довольно объемное произведение с массой различных сюжетных линий, и я не очень понимал, как все это можно уместить в одну песню. Так что пришлось серьезно поработать, но, считаю, в итоге все получилось.

В.Х.: У нас ведь в песнях всего два-три куплета, поэтому приходится брать только какую-то одну линию, один эпизод из книжки. И эта песня, конечно, не сможет пересказать всю историю, но она должна передать что-то главное, что-то важное.

- В честь юбилея легендарная фирма «Мелодия» делает переиздание некоторых своих пластинок. Первым на очереди в этом списке стоит альбом «Арии» «Герой асфальта». Для вас этот факт имеет какое-то значение?

В.Д.: Уже, кстати, вышел. С одной стороны, мы, конечно, отнеслись к этой новости спокойно, не бились в истерике, не кричали, как это здорово. Но, с другой стороны, это, конечно же, очень приятно. Тем более что это опять же было сделано на основе интернет-голосования: наши фанаты проявили активное участие и вывели нас на первое место.

- Сегодня винил активно возвращается на рынок. На западе, во всяком случае, этот процесс идет полным ходом. Как вы относитесь к винилу, планируете ли выпускать новые альбомы на виниле?

В.Д.: Мы всегда планировали выпускать наши альбомы на всех возможных носителях, выбор ограничивает выпускающая компания. Мы передаем им все права на некоторое количество лет, и они могут выпускать наши альбомы в Интернете, на виниле, на чем угодно. Поэтому от нас это не зависит. Ну а вообще мне, конечно, нравится, что возрождается винил и что народ узнает, как это звучало раньше. Тем более что те, кто покупает виниловые пластинки сейчас, будут слушать их только на качественной аппаратуре, потому что бытовых виниловых проигрывателей ни у кого уже не осталось.

В.Х.: Думаю, остались, если на чердаке покопаться. Я тоже этому рад, потому что для нас винил всегда был юношеской мечтой, к нему всегда относились с благоговением. Купил первую пластинку, допустим, Deep Purple, или даже просто дали подержать на одну ночь… Пусть даже винил будет только предметом коллекционирования, а не каждодневного прослушивания, все равно приятно, что пластинки, первый и второй наши альбомы, которые никогда не были выпущены «Мелодией», будут у кого-то в конверте стоять на полке.

В.Д.: Что касается «Героя асфальта», то они хотели как раз сохранить аутентичность, сделать его таким, каким он был, без всяких особых наворотов. Тем не менее я видел, что там внутри есть разворот, пластинку приятно подержать в руках. Хотя сам я ее, честно говоря, еще не держал (смеется).

- За время нашей беседы вы уже несколько раз упомянули Интернет. Думаю, для вас не секрет, что, помимо огромной армии фанатов, которые помогают подбирать песни для концертов и вообще всячески поддерживают, там есть много тех, кто крайне негативно относится к вашему творчеству и довольно жестко о нем высказывается. Вас это задевает?

В.Х.: Если все начнут хвалить, значит – пора на пенсию. Негатив всегда присутствует при любом творческом процессе.

В.Д.: Может, лет десять назад, когда Интернет входил в жизнь широких масс и народ там стал писать, было непривычно читать подобные вещи, ведь в лицо негатив тебе никто не скажет. Так что нам действительно было немного не по себе. Но за это время, за 10-12 лет, мы уже достаточно зачерствели и вполне адаптировались.

- Не могу не спросить про судебную тяжбу с вашим бывшим вокалистом Артуром Беркутом. Суть претензий, насколько я понимаю, сводится к тому, что на своих концертах он исполняет песни «Арии», к написанию которых не имеет отношения. Неужели стоит из-за этого судиться? Ну, поет - и поет. В каждом городе обязательно есть хотя бы одна группа, которая перепевает ваши песни, с ними тоже, что ли, судиться?

В.Д.: Мы сейчас находимся в стадии подписания мирового соглашения, и поэтому не хотелось бы говорить что-то приятное или неприятное. Все люди достаточно ранимые, как мы, так и Артур Беркут. Единственное, что можно сказать: мы не хотим никого наказать, мы хотим, чтобы все было цивилизованно, суд должен разобраться в сути вопроса. Мы просто решаем спор, это ведь не какое-нибудь уголовное преступление.

В.Х.: Надо уточнить, что в суд подала не группа «Ария», а группа авторов, некоторые из которых уже давно не имеют отношения к «Арии». И еще компания, которая выпускает наши альбомы, представляет нас в Интернете и т. д., владеет, как уже было сказано выше, всеми правами на наши песни. То есть мы передаем права на песню, на ее использование на различные сроки разным юридическим лицам, издательствам и компаниям, и они заинтересованы в соблюдении авторских прав. Так что здесь затронуты интересы целой группы людей и организаций. А когда об это читаешь в Интернете, создается впечатление, что именно «Ария» подала в суд на Артура Беркута.

- Совершенно верно, именно такое впечатление и создается.

В.Х.: Больше половины участников группы не имеют к нему вообще никаких претензий.

В.Д.: Я вообще считаю, что чем дальше мы в это углубляемся, тем делаем только хуже. Не хотелось бы ни про кого говорить плохо, мы ко всем хорошо относимся.

- Русский рэп стал настолько популярен, на мой взгляд, потому, что в своих текстах поднимает серьезные социальные вопросы. У вас довольно тяжелая музыка, а тексты, на что многие обращают внимание, оторваны от действительности, от реальной жизни, которая происходит за окном. Почему вы не пишете песен на острые социальные темы, касающиеся любого жителя страны?

В.Д.: Рэп и хип-хоп – это тот же блатняк, только на английском языке, то, что у нас называется шансоном. Вот он поет о том, что сидит на зоне и т. д. А в том стиле, в котором играем мы, я не знаю коллективов, которые были бы остросоциальными. Такие, наверное, есть, но вряд ли они чего-то добились. Просто это вне рамок нашего жанра.

В.Х.: Согласен, хорошо сравнил с шансоном. Я раньше тоже думал, что такое рэп. Мы же всегда пытались писать притчи, рассказывать какие-то истории. Они, конечно, имеют связь с жизнью: в каждой песне есть какая-то проблема и трагедия. Но это не прямой призыв к действию и не рассказ о том, что было вчера.

В.Д.: Потом, музыка у нас такая, скажем, лирико-драматическая. Такой жанр, в котором присутствует эпичность. Так что это должны быть не какие-то истории сегодняшнего дня о том, как плохо жить в сегодняшней стране, а что-то, к примеру, из истории, из книг. Более широкий круг тем.

В.Х.: Напишешь о каком-то конкретном случае, который происходит в политической жизни страны, а завтра этот политик станет маленьким или его поменяют. А потом люди будут слушать через 20 лет и не поймут, о чем эта песня. Хочется быть немного выше этой возни, особенно политической. Ну, значение социальных проблем никто, конечно, не умаляет, но мы их решить вряд ли сможем. Поэтому надо стараться дать человеку то, чего у него нет в реальной жизни: уверенность в себе и надежду на завтрашний день. А если его все время опускать в то г…о, в котором он находится…

В.Д.: При этом нельзя сказать, что у «Арии» совсем уж не было песен на социальные темы, они тоже всегда присутствовали, но, видимо, были не «в лоб».

В.Х.: Нам гораздо приятней, когда к нам приходят люди, например девушка, которая в 16 лет попала в аварию и сломала позвоночник, врачи пророчили ей полный паралич. С утра до ночи она слушала «Встань, страх преодолей» с нашего второго альбома и говорит, что встала именно благодаря этой песне. Это, может быть, и не так, но она в это верит, и эта песня ей явно как-то помогла в жизни, помогла поверить в свои силы, не поддаваться этому диагнозу. И вот тогда чувствуешь, что жил не зря, не зря что-то делал.

- Но вообще-то вас эти темы волнуют? Вы постоянно на гастролях, видите страну, видите, как живут люди.

В.Д.: Конечно, у каждого из нас есть свои политические убеждения, взгляды на жизнь. В чем-то они очень разнятся, и мы спорим. Но то, чем мы занимаемся, это все-таки не политический диспут, для нас это нечто большее. И поэтому политические разногласия не мешают в нашей работе на сцене и вообще музыкальной деятельности.

- Известный американский писатель Джон Апдайк говорил, что «ты есть то, что ты прочитал к 26 годам». Вы согласны с этим утверждением? А если это применить к музыке?

В.Х.: Абсолютно, согласен на все 100%.

В.Д.: Не знаю, как к 26, но то, что ты прочитал и услышал в молодости, это, конечно же, именно тот фундамент, тот багаж, с которым ты дальше идешь по жизни. Нас иногда спрашивают, почему мы не играем в каком-нибудь новом стиле, сейчас же много новых стилей появляется. А потому, что у нас такой вот багаж. Поэтому мы и пишем такую музыку, и она нам нравится. Сегодняшним молодым музыкантам, наверное, нравится другое: все это вполне понятно и закономерно. Для того чтобы играть в современном стиле, нужно быть молодым.

- Наверняка у вас есть некоторое количество нового материала - и вы планируете рано или поздно записать новый альбом. Зачем это делать, если, с одной стороны, кардинально менять что-то вы не собираетесь, а песен, которые знает и любит публика, у вас уже предостаточно? Зачем тратить деньги, время, силы? Это некая самореализация, которая вам там необходима?

В.Х.: Здесь две причины. Когда-то, когда мы были студентами, это было самоутверждение: мы написали песню, сыграли первый раз концерт, на нас первый раз пришли зрители. А потом это стало самовыражением: из тебя прет, ты пытаешься написать песню, придумать что-то новое. А во-вторых, нужно все время что-то делать, нельзя сидеть на том, что ты сочинил 15 лет назад.

В.Д.: Даже если мы продолжаем работать в таком же стиле, это не значит, что нам это уже не интересно, и что это похоже на то, что мы делали 15 лет назад. Когда мы делаем новый альбом, мы делаем его так, как чувствуем, для нас они все разные. Кто-то, может быть, в основном дилетанты, скажут, что все одно и то же. Отчасти можно сказать и так, но тем не менее, когда мы делаем альбомы, нас никто не заставляет, у нас нет никаких контрактов, которыми мы связаны. Мы делаем это потому, что нам самим это надо, чтобы группа развивалась, не стояла на месте. Это и есть творчество.

В.Х.: Ну и ответственность, в некотором роде, перед нашими поклонниками, потому что они нам пишут каждый день, они ждут нового материала, ждут новых песен. Ты понимаешь, что ты нужен человеку, и это тебя тоже подталкивает к тому, что надо что-то делать.

В.Д.: На концерты приходят молодые люди, которые слушают не только то, что было написано двадцать пять лет назад: они послушали, допустим, последний альбом и уже через него начинают слушать ранние альбомы. Для них, в основном, это и делается.

- У вас действительно есть настоящая народная любовь. Возникают ли иногда мысли – а достойны ли мы этого?

В.Д.: Возникают, конечно, постоянно. Мы считаем, что нам очень повезло, и отчасти даже, может, незаслуженно. Может быть, мы оказались в нужное время в нужном месте. Но, с другой стороны, это очень приятно. Мы всегда удивляемся, когда нас называют звездами. Да какие мы звезды? Мы, может быть, известные музыканты.

В.Х.: Когда мы были молодыми, не было такого термина – «звезда». Был известный музыкант или, скажем, – хороший гитарист. Когда мы были студентами, перед нами всегда стоял вопрос, как научиться играть на гитаре, как, к примеру, Ричи Блэкмор (известный гитарист, участник таких групп, как Deep Purple, Rainbow и т. д. – Прим. авт.), или как научиться сочинять риффы, как у Black Sabbath. А сейчас, и мне это очень не нравится, этого нет, зато появился термин «звезда». Люди в последнее время никогда не спрашивают у меня, как научиться играть на гитаре. Они спрашивают - а как стать знаменитым? А как стать популярным? А как вы стали популярными? Как нам пробиться, дайте совет? И хочется сказать: ребят, бросьте вы это дело, если это все, что вы хотите. Торгуйте водкой лучше.

- И часто задают подобные вопросы?

В.Х.: Постоянно. Во-первых, я бы и рад помочь, но я не знаю, как в XXI веке стать таким популярным, как мы. Мы начинали это дело в 80-х годах: были другие проблемы, были другие средства информации, не было Интернета. То, что мы применяли тогда, сейчас уже не работает. Поэтому я не знаю, как сейчас раскрутить группу. Наверное, есть свои секреты.

В.Д.: Самый главный секрет – надо быть талантливым. Все перед тобой, тот же YouTube, все снимают на одном уровне. Какой-нибудь абстрактный Вася может снять на фотоаппарат видео, которое не будет уступать по качеству клипу известной группы. Сейчас все снимают эклектично и достаточно бюджетно. Поэтому, если это талантливо, если это кому-то нужно…

В.Х.: Смысл в том, что надо не стремиться стать популярным и получить большое количество просмотров на YouTube, а надо научиться писать хорошие песни.

В.Д.: Это не значит, что мы такие хорошие песни написали (смеется). Но мы к этому стремимся.