— Глеб, совсем скоро ваш концерт состоится в Зеленограде. В каком инструментальном составе выступит группа, что будете исполнять?

— Группа будет в полном составе. Мы с нашим гитаристом Валерой Аркадиным будем играть на акустических гитарах, будут также барабаны и клавиши с рояльным звуком. Будут новые песни, которые мы раньше не играли на концертах.

— Почему вы выбрали такой формат — акустику?

— Мы просто хотим разнообразия. И потом, не везде организаторы концертов могут финансово полностью потянуть группу, не всегда им это выгодно. Потому что нас восемь человек, плюс оборудование, аппаратура. И требования к звуку в электрическом варианте совершенно другие. То, что мы пробовали в акустическом формате, то, что репетировали, нам показалось интересным.

— «Эксклюзивно для Зеленограда группа исполнит одну песню, ранее никогда не входившую в их концертный репертуар», написано в анонсе концерта. Что это за песня?

— Ну какой же это тогда будет сюрприз?!

— Звучание группы в студийном варианте и на концертах ощутимо различается. Это делается специально, или вы не придаете особого значения этой разнице?

— Не думаю, что ощутимо различается, по крайней мере, в электрическом варианте. Со стороны, как нам говорят, это похоже на то, что мы делаем на пластинках. Разумеется, акустический вариант — это отдельная вещь, он будет значительно отличаться от записи.

— Как долго вы работаете над одной, отдельно взятой песней? Что появляется раньше, текст или музыка?

— Сначала появляется музыка, потом текст. Затем я бьюсь над песней: у меня в голове должна сложиться какая-то аранжировка. Потом с нашим клавишником Костей Бекревым делаем демо-запись, куда забиваются барабаны в электронном виде, я играю основные гитарные партии, риффы, мы с Костей играем клавиши. Затем я записываю вокал, и мы отдаем запись Диме «Снейк» Хакимову и Валере Аркадину, которые привносят уже что-то свое в это дело, живые барабаны и гитарные соло. В общем, совместное творчество.

— Насколько для вас важно качество звука?

— Важно. Насколько возможно, настолько и важно.

— На какой гитаре вы сейчас играете?

— Я мало играю на гитаре в группе Matrix, но когда играю, то на «Шектере».

— Меняются ли ваши музыкальные вкусы со временем? Что вы слушаете сейчас?

— Сейчас я не слушаю ничего.

— Ваш декаданс, «неформатные» тексты — реакция на окружающую действительность или просто ваш характер и ваши переживания?

— Второе.

— Как вы считаете, истории с алкоголем, наркотиками и женщинами — часть имиджа рок-музыканта, игры для того, чтобы быть на виду, или им действительно нужна такая стимуляция?

— Дело в том, что можно во фразу «секс — наркотики — рок-н-ролл» вместо «рок-н-ролл» поставить что угодно. Например, «секс — наркотики — завод», «секс — наркотики — попса». Это не зависит от жанра музыки. Я думаю, что рабочий с завода, который напивается водки, придя со смены домой, пьет не меньше чем рок-музыкант.

— В каких городах и странах вам нравится выступать? Чем отличается публика в разных местах?

— Публика мало чем отличается. По крайней мере, те кто приходит на нашу группу и мои творческие вечера. Это люди, которые врубаются в те песни, которые мы пишем сейчас. Потому что старые хиты мы не играем.